Хемингуэй со льдом

О романе Хантера Томпсона "Ромовый дневник"

Хантер С. Томпсон

За время недолгой работы в журнале «The Time» Хантер Томпсон перепечатал на пишущей машинке «Прощай, оружие!» Эрнеста Хемингуэя. Вторым перепечатанным романом был «Великий Гэтсби» Фицджеральда, но его влияние не так заметно в ранней прозе будущего гонзо-короля.

Томпсона выгнали из «The Time», потом еще из одной газеты, а затем последовала вполне реальная поездка в Пуэрто-Рико, которая частично и была описана в романе «Ромовый дневник». Уже в этой книге присутствует срез человеческих недостатков (если не сказать – грехов), которые позже во всей красе расцветут на страницах культового романа «Страх и отвращение в Лас-Вегасе». А в 1960 году Томпсон описывал людей, наделенных не только природными несовершенствами, но и любовью к горячительным напиткам. Разумеется, когда через 11 лет алкоголь заменят наркотики, то и описания станут жестче, ирреальнее, а пока – в каждой строчке «дневника» чувствуется Эрнест Хемингуэй, правда, пьяный в слюни.

Роман начинается трезво: журналист Пол Кемп (альтер-эго автора) прибывает на новую для себя территорию – загадочный и манящий островок в Карибском океане. В Пуэрто-Рико ему обещали работу в местной газетенке, которую издает американец на американские же деньги. В этой почти миссионерской работе редактор Лоттерман видит полезное для общества дело. Кемп, естественно, становится одним из корреспондентов - и оказывается среди таких же, как он, спивающихся идеалистов, которые превращаются в прожженных циников. Они все бежали из США, мечтая о лучшей жизни так же, как пуэрториканцы – увидеть дивный цивилизованный мир в Америке, покидая родные земли.

Чернильное молоко

О романе Тициано Скарпы "Фундаментальные вещи"

В издательстве CORPUS переиздали малостраничный, но насыщенный роман Тициано Скарпы «Фундаментальные вещи», который впервые был напечатан в тематическом номере «Иностранной литературы» (№ 8’11). Рассчитанный на массового читателя, тем не менее, он затрагивает сущностные семейные проблемы, поднимая планку размышлений до слова «важные».

«Фундаментальные вещи» - это дневник Леонардо Скарпы, молодого отца, который печется о будущем сына (Марио), или, скорее, своем будущем после рождения ребенка, так как в основных вопросах Леонардо акцентирует внимание именно на себе. Женственное преклонение перед двухнедельным младенцем и умилительный тон напоминают журнальные колонки, но есть и моменты, в хорошем смысле озадачивающие как главного героя, так и читателя. Один из них заключается в том, что Леонардо, как бы ни старался, стать «единым механизмом» с Марио, подобно матери, не может. Здесь и начинаются его сомнения относительно роли отца: насколько часто стоит вмешиваться в жизнь сына? Насколько глубоко? Может, сразу рассказать ему об ошибках молодости, пытаясь предостеречь от необратимых последствий? Копаясь в богатой на события молодости, отец приводит новорожденному Марио примеры неудачной любви (редкое явление в массовой литературе – рассказ в романе) и скупо описывает детство («Тот, кто испытал в детстве счастье, повзрослев, испытывает чувство вины»). Лео дает понять, что не будет скрывать от Марио те самые фундаментальные вещи, которые должен знать каждый ребенок. Как ни иронично, но самое важное он таки сыну не расскажет.

Скарпа-персонаж сетует на то, что роль, отведенная отцу, неполноценна: «его либо слишком много, либо слишком мало». По сути, из этого и рождается идея написать дневниковое послание четырнадцатилетнему сыну в надежде компенсировать «недороль» немного одержимым интересом к интимному миру ребенка.

Выдуманное одиночество капитана подводной лодки

Я жду, когда мама скажет, что эти отношения не будут значить для меня ровным счетом ничего, как только мне исполнится сорок три. Или отделается поговоркой, мол, в море полно другой рыбы. А еще там куча китов, ракообразных, обломков кораблекрушения и около дюжины военных субмарин.

Джо Данторн «Субмарина»

В 1951 году Джером Сэлинджер посеял в литературную почву семена нового характера – Холдена Колфилда. Через 57 лет в Уэллсе взошел роман Джо Данторна «Субмарина» (или «Интимный дневник Оливера Тейта»), в котором отдаленно похожий на сэлинджеровского героя мальчик Оливер Тейт решает свои семейные, социальные, сексуальные и интеллектуальные проблемы.

К Холдену Колфилду можно относится по-разному – с симпатией, равнодушием или неприязнью, а вот Оливер Тейт - персонаж скорее отталкивающий. Он – иллюстрация разговоров о детской жестокости, но благодаря незаурядному интеллекту (точнее, высокому мнению о своих умственных способностях) Оливер возводит в квадрат примитивное стремление к насилию над более слабыми. Герой «Субмарины» не может похвастаться мускулами, да и смелостью первобытной эпохи, когда торжествовала парадигма «кто сильнее – тот и прав». Оливер верит в силу разума, в способность "задавить" всех интеллектом, хотя, на деле, большинство его планов идут прахом из-за любви к разглагольствованиям. Он идеальный злодей боевика, который часами рассказывает о своих планах, достижениях и умных словах, выписанных из словаря. Между тем, жертвы перепиливают веревку и скрываются из вида, что заставляет Тейта размышлять о несправедливости мира.

Отягченная простота

ТЕКСТ: Александра ВОЗДВИЖЕНСКАЯ

О романе Антона Уткина "Дорога в снегопад"

Нулевые года XXI века – предсказуемые и несправедливые – благополучно заканчиваются. Время подводить итоги – и неожиданно они оборачиваются для людей бессмысленной работой, одержимостью перед отпуском и наивной верой в то, что нравственные ориентиры еще не утеряны. Наиболее осязаемыми проблемы жизни становятся для старшего поколения – не настолько юного, чтобы бездельничать и откладывать все на потом, но и не настолько старого, чтобы говорить «в дни моей молодости». Сорокалетние, уставшие, претерпевшие и все еще ждущие – те, для кого время течет без смысла и дела. Не на что опереться, не от чего оттолкнуться. Только теплится надежда на то, что найдешь такого же, без пристанища, и зализывать раны вместе будет не так уж и грустно. Об этом и рассказывает Антон Уткин в последнем романе – «Дорога в снегопад».

Как всегда очень лиричное, название подводит к мысли, что снегопад этот не будет избавлением. Скорее, изгнанием из полуденного сна, в котором все ирреально и разобщено. Жертва времени, Алексей Фроянов, возвращаясь с Запада в родную Россию, окунается в оставленный много лет назад мир безответной любви и, как ни иронично, грубой и безответственной политической системы. Вступая в стремительно дряхлеющее государство, Алексей становится свидетелем и участником патовых ситуаций, в которых любое действие приносит ухудшение. Будь то попытка получить работу в научном университете или защитить невинную особу от навязчивых кавказцев. Всюду Алексей терпит крах, и пропади оно все пропадом – собирай вещи и уезжай обратно за холеный бугор, но не тут-то было. Любовь – сподвижница и грешница – держит, дразнит и пользуется несчастным ренегатом. Кира, возлюбленная из студенческих времен, только удваивает количество неудач и становится причиной одной из них.

Уильям Сароян на страницах "Опытов"

Дорогие читатели!

В связи с тем, что декабрь и январь на «Опытах» посвящен экранизированным книгам, мы выкладываем одну из повестей, которая до сих пор не была доступна в электронном виде. Произведение Уильяма Сарояна (американского прозаика армянского происхождения, автора известных книг «Похождения Весли Джексона» и «Человеческая комедия») называется «Что-то смешное. Серьезная повесть», написанная и опубликованная в журнале «Литературная Армения» от 1958 года (выпуски № 5-8). Она послужила основой для сценария фильма «Изгнание» (2007) режиссера Андрея Звягинцева и лишь отчасти была переписана. В некотором роде фильм и повесть составляют единое целое, артефакт, который не был бы таким ценным и полным без существования какого-либо из них.

С текстом вы можете ознакомиться, нажав на ссылку:

Уильям Сароян. "Что-то смешное. Серьезная повесть"

Приятного чтения!

Извлечение искусственного сердца

Начатый полет. Кадр из фильма "Потрошители"

+ прочитать рецензию
на  "Потрошителей" - экранизацию романа

Можно предположить, что книга зарождалась и зрела под влиянием фантастических фильмов и боевиков. «Грязное мамбо, или Потрошители» - это как если бы встретились «Терминатор», «Эквилибриум» и «Бегущий по лезвию». Обращенный в роман боевик в маске то ли утопии, то ли антиутопии с взлохмаченным париком из важных проблем современного общества. Чтобы не гнаться за аутентичностью, Эрик Гарсия придумал мир будущего, в котором людям доступно заменить любой орган на искусственный. Все, что душе угодно, - уши, сердце, печень, ЦНС, почки. Только душу самой последней модели купить нельзя. Эта незамысловатая идея и преследует читателя на протяжении всего романа, то уходя на задний план, то вновь выдвигаясь на первый.

Главный герой проходит долгий путь от водителя танка до потенциально гениального писателя. В списке его титулов также пятикратно разведенный холостяк, потрошитель высшего класса, никудышный отец, а потом и должник крупной фирмы по продаже искусственных органов. Переквалификация из охотника в жертву не прошла для бывшего «извлекателя искорганов» безболезненно: началась рефлексия, и он принялся набивать свои мысли на печатной машинке. Так и появилась книга «Грязное мамбо, или Потрошители».

Sick sad world

ТЕКСТ: Александра ВОЗДВИЖЕНСКАЯ

О романе Идилько фон Кюрти "Тариф на лунный свет"

Если хочешь, можешь прикидываться более грамотным,
чем ты есть на самом деле, но рано или поздно
правда все равно откроется.

Ильдико фон Кюрти, «Тариф на лунный свет»

Немецкая писательница и журналист Ильдико фон Кюрти в 1999 году выпустила первый и наиболее успешный роман «Тариф на лунный свет». Он возглавил список бестселлеров у нее на родине и завоевал любовь миллионов благодаря своей непосредственности и не сходящей на нет теме – нравственной эмансипации женщин. В 2004 году роман добрался и до относительно безразличной к этому России, где хоть и не был принят на ура, но в памяти особо буйной части женского населения отложился. За два года до появления перевода книги в России ее успел экранизировать соотечественник писательницы Ральф Хюттнер, благодаря чему стал известен (опять-таки, по большей части, в Германии) и ознаменовал свою двенадцатую работу массовым однодневным кино. В стране с едва ли не самым высоким уровнем жизни, где в каждом городе проживает по несколько известных личностей, где снимают Том Тыквер и Михаэль Ханеке и откуда привозят шедевры здравствующих Патрика Зюскинда и Эльфриды Елинек, творчество Ильдико фон Кюрти кажется серой кляксой, которая неискусно раскрашивает немецких женщин. Последние стали героями всех ее романов.