Отягченная простота

ТЕКСТ: Александра ВОЗДВИЖЕНСКАЯ

О романе Антона Уткина "Дорога в снегопад"

Нулевые года XXI века – предсказуемые и несправедливые – благополучно заканчиваются. Время подводить итоги – и неожиданно они оборачиваются для людей бессмысленной работой, одержимостью перед отпуском и наивной верой в то, что нравственные ориентиры еще не утеряны. Наиболее осязаемыми проблемы жизни становятся для старшего поколения – не настолько юного, чтобы бездельничать и откладывать все на потом, но и не настолько старого, чтобы говорить «в дни моей молодости». Сорокалетние, уставшие, претерпевшие и все еще ждущие – те, для кого время течет без смысла и дела. Не на что опереться, не от чего оттолкнуться. Только теплится надежда на то, что найдешь такого же, без пристанища, и зализывать раны вместе будет не так уж и грустно. Об этом и рассказывает Антон Уткин в последнем романе – «Дорога в снегопад».

Как всегда очень лиричное, название подводит к мысли, что снегопад этот не будет избавлением. Скорее, изгнанием из полуденного сна, в котором все ирреально и разобщено. Жертва времени, Алексей Фроянов, возвращаясь с Запада в родную Россию, окунается в оставленный много лет назад мир безответной любви и, как ни иронично, грубой и безответственной политической системы. Вступая в стремительно дряхлеющее государство, Алексей становится свидетелем и участником патовых ситуаций, в которых любое действие приносит ухудшение. Будь то попытка получить работу в научном университете или защитить невинную особу от навязчивых кавказцев. Всюду Алексей терпит крах, и пропади оно все пропадом – собирай вещи и уезжай обратно за холеный бугор, но не тут-то было. Любовь – сподвижница и грешница – держит, дразнит и пользуется несчастным ренегатом. Кира, возлюбленная из студенческих времен, только удваивает количество неудач и становится причиной одной из них.

Она, в отличие от Алексея, завела семью и за годы его отсутствия родила сына, нигилиста и борца за справедливость Гошу, прожила с мужем несколько счастливых лет и сейчас опустилась на дно всевозможных социальных глубин. До сына не достучаться – он сбежал из дома; муж, проворачивающий сомнительные дела за спиной супруги, оставляет ее и находит себе славную любовницу; из-за семейных проблем Кира остается без гроша за душой и без жилплощади. Встреча заблудших душ дарит надежду на воссоединение, но и здесь неудача. Кажется, везет Алексею только в пьяных разговорах со старшими (редко когда между выпившими интеллигентами он может не сложиться) и в трезвых с младшими. Он не спеша доносит до сбежавшего от матери подростка простые истины, которые сам вспоминает не по надобности, а от случая к случаю. Один из таких – наставническая попытка смирить пыл Гоши. Беседы с ним приносят Алексею минутные облегчения. Вспоминая себя, он прекрасно понимает юношеский максимализм и внезапно констатирует, что за годы сам ничуть не изменился. Все так же веря в невероятное, любитель вести речи однажды горько платит за это… прострелянным бедром.

Простое, осовремененное писательство Уткина, несмотря на выбранный сюжет и близкие большинству темы, сильно изменилось со времен «Крепости сомнения». Он стал более легким на подъем и, влившись в русло 2000-х годов, потерял толстовскую навязчивость и грузность, которым до сих пор не изменял. При этом мысль и идея потерянного российского поколения (как для самих себя, так и для страны) никуда не делись. Они разрослись, захватив в свои сети еще больше героев и мнений, и стали куда более понятными. Сейчас подобный роман хочется подарить каждому, несмотря на возраст и нравственные ориентиры. Кажется, Уткин может достучаться до любого читателя: старому – составит компанию, дамам бальзаковского возраста укажет на ошибки, а молодых предостережет от будущих осечек или, по крайней мере, предупредит.

«Дорога в снегопад» действует как лекарство от безделья. Не только потому, что чтение – занятие длительное и вдумчивое, но и потому, что это самое безделье, которого до настоящего времени не замечаешь, после прочтения романа давит невыносимым грузом. Будто открываются глаза на то, чем ты занимаешься день ото дня. Уткин последовательно кладет кирпичик за кирпичиком на плечи человека – и он, обремененный тяжелым временем, тащит их с собой. Мы настолько привыкли к труду, подобно машинному, что проходим мимо действительно важных вещей. И отрезвляющие слова звучат отнюдь не банально. Они расписным узором украшают бездумную, похожую на любую другую, жизнь и призывают к союзу с любимыми.