Общество насекомых

«Сорвавшаяся с крючка рыба всегда кажется больше пойманной»

Кобо Абэ, «Женщина в песках»

Кадр из фильма Хироси Тэсигахара "Женщина в песках" (1964)
Сценарий писал Кобо Абэ

Пожалуй, самый известный роман японского писателя Кобо Абэ «Женщина в песках» наглядно демонстрирует особенности прозы этого автора. У Абэ есть ключевые моменты, темы и даже образы, которые кочуют из книги в книгу и, подобно пчелиным маткам, образуют вокруг себя новую колонию – вернее, роман.

«Женщина в песках» априори претендует на звание притчи, как любое произведение из загадочной страны Востока - Японии. Кобо Абэ почти оправдывает это ожидание, но в последний момент вырезает из романа ту часть, которая в притче отвечает за итоговую мораль. Японец создает кольцевое произведение: оно начинается с вопроса и этим же вопросом заканчивается после долгого и подробного изучения, которое ничего не дает, кроме мыслей, эмоций и желания продолжить поиски. Новое исследование, с немного смещенными акцентами, Абэ начинает в каждом следующем романе.

По сюжету, среднестатистический японец Ники Дзюмпей, отправившийся в пустыню, чтобы найти редкие виды насекомых, остается на ночлег у некой женщины. Она живет на дне ямы, которую постепенно засыпает песком. Спустившийся по веревочной лестнице, Дзюмпей утром обнаруживает, что путь обратно ему заказан – лестница пропадает. Мужчине приходится остаться в яме, чтобы помогать женщине в борьбе с пребывающим песком.

Кадр из того же фильма

«Женщина в песках» - очень европейский роман, не в последнюю очередь благодаря острой социальной проблематике и стилистической перекличке с творениями Кафки. В послевоенной Японии проблемы общества описываются с гиперболизированным и иносказательным реализмом, в чем преуспел «король немецкой прозы». Благодаря простейшему сходству – интересу к насекомым – находится общее словесное и с Набоковым. Абэ выдает много информации о предметах, которые оказываются в поле (умо)зрения героя, демонстрируя тем самым свою эрудированность. Настоящий японский интеллигент, по собственному признанию, немало почерпнувший из русской литературы.

Если Ницше считал своим стилем танец, то стиль Кобо Абэ – женщина в песках, а порой просто песок. Роман сочится информацией, микроскопической, иногда несочетающейся, из разных областей человеческого знания, и, наконец, просто мыслями.

В авторском многословии важная роль отводится женщине.  Представительница слабого пола олицетворяет природную силу и антагониста главного мужчины (тут он не просто герой, а вид или носитель определенного образа мышления). В романе явно напрашивается сравнение с личинкой муравьиного льва, но и без песчаных аллегорий женщина у Кобо Абэ остается чем-то таинственным и опасным, прячущимся на дне воронки человеческой истории. Ники Дзюмпэй строит сложные мыслительные конструкции, пытается раскусить всемирный заговор общества против него и каждого человека. Он ищет скрытые смыслы в действиях и молчании женщины, которую считает то виновницей своих бед, то такой же несчастной жертвой, то мученицей, заслуживающей любви и тепла. Кобо Абэ придает героине какую-то природную чуткость, или особое чутье, которое превосходит любые интеллектуальные изощрения, а главное – сверхчеловеческое умение прощать.

Отношения мужчины и женщины остаются до конца непознанными, строится множество теорий, каждая из которых основана на трактовке молчания. Версии на страницах книги сменяют друг друга практически со скоростью движения песка в пустыне. Пока же мужчина и женщина на дне ямы пытаются друг друга понять, до Ники Дзюмпея, как и до читателя, доходит одна мысль. Не из разряда вечных. Человек не нужен государству, человек не нужен обществу. Другие люди используют его, как оборот речи, как тему для разговора, объект зависти или презрения. Эти язвы показной гуманности Кобо Абэ еще не вскрыл, а только наметил, акцентировав внимание на проблеме государства и законов, касающихся человека. Провозглашенная бесценной, человеческая жизнь при возвращении почти к первобытному строю уже обесценивается. Невозможно в современном мире удерживать человека против его воли, заставлять работать, а потом - погибнуть от лавины титанического труда… То что считается противозаконным для Дзюмпея в пустыне, в черте Токио или любого другого города – норма, рабочий график. Нельзя сидеть на дне ямы и выгребать песок из разваливающегося дома. Зато можно пересылать сотни байт сводок с бирж, перебирать и переписывать бумаги – фильтровать и распределять информацию, которая засыпает яму современного мира. Сталкивая человека и общество, общество и закон, мужчину и женщину, Кобо Абэ подходит к первородной проблеме современности. Проблеме чужого лица.