среда, 6 июля 2011 г.

Естественное и безобразное

О романе Кэндзабуро Оэ "Родственники жизни" ("Эхо небес")
Для того чтобы представить персонажа произведения в наиболее полном и законченном виде, автор прибегает к такому общеупотребительному приему, как столкновение характеров. Конфликт в романе воспринимается читателем как обычное явление, но по-иному взглянуть на него помогает стилистика и форма выражения текста. От того как мы объясним человеку что-либо, зависит его понимание, в данном случае, конфликта. Роман Кэндзабуро Оэ «Родственники жизни» (или «Эхо небес», 1989) преподносит факты в их естественной оболочке, не приукрашивая и не злоупотребляя умалчиванием.
Композиционно роман сильно отличается от других произведений Оэ. Передача действий и ощущений через разных людей, кассеты с аудиозаписями, письма, цитирование - вкупе это представляет собой заготовку, возможно – дневник, или журнал записей, но в гладкую, выложенную кирпичик за кирпичиком структуру романа текст не ложиться. Драматургический подход к формированию материала не в плане методики, а в плане формы превращается из живого лягушонка в тело животного, используемого для препарирования.
Новаторство «Родственников жизни» заключено в главном герое. Кэндзабуро Оэ сделал им женщину, изменив своим канонам повествования. Это новшество позволило не так сильно зацикливаться на особенности вымышленных политических кругов (что в привычке у этого писателя), а остановиться на конкретном человеке, разобрать не жизнь общества, а судьбу конкретного индивида, подвергшегося сильнейшей психологической травме.
Сюжет сложен, и события романа, на первый взгляд, представляют собой макротрагедии, следующие одна за другой. Мариэ Кураки, вокруг и с которой происходят события, знакомится с рассказчиком К. Дети автора и Мариэ неполноценны, живут ущербной жизнью, испытывая трудности в общении. Мусан, старший сын главной героини, умственно-отсталый; младший – Митио – здоров умственно, но изувечен физически. Здесь акцент поставлен на невозможность человека быть здоровым во всем. То же относиться и к самой Мариэ, больной от душевных травм. После некоторых размышлений ее дети совершают самоубийство. Следующие три четверти книги – поиски спасения души главной героини, которая не находит в себе силы смириться с произошедшим.
Вера и безверие, их влияние на осмысление жизни – один из мотивов романа. Попытка удариться в религию оборачивается крахом. Фанатизм, с которым подходит к делу Мариэ, лишь усугубляет без того кровоточащие душевные раны, но под видом второй матери Терезы она сначала обретает признание людей, а затем и веру в себя.
Исцеление душевных ран – долгий, изнурительный физический процесс. Кэндзабуро Оэ обращается к более частому в своих романах мотиву полового сношения, которое сначала было для Мариэ загрязнителем. Случайная связь, бессмысленная и отупляющая, в которой ее уличают, грозит подорвать репутацию женщины. Позднее секс – это уже катализатор, а после - очистительный кусочек серебра в чистой, проточной воде, не загрязненной извне.
Насилуя себя физически и духовно, Мариэ не нашла выхода из сложившейся ситуации. Стресс после потери детей стал потихоньку уходить только после того, как она посвятила себя естественному, фактически крестьянскому труду. Здесь героиню «насилуют» окружающие – как ее тело, так и душу, - в том числе и один из соседей.
Многочисленные отсылки к Достоевскому, Колриджу и многим другим, передача и интерпретация поступков Мариэ через уста мужа, самого К. и деятелей секты, в которую она вступает, – это сценарный подход к написанию постмодернистского текста. Страницы «романа» в таковой не складываются, но это отнюдь не недостаток книги. Такой метод подачи материала для Кэндзабуро Оэ просто в новинку.
Сейчас невозможно передать в новом свете непоколебимые темы и истины, описанные некогда русскими классиками (которых так любит Оэ), и автор «Родственников жизни», признавая это, просто гиперболизирует представленную в романе реальность, чтобы увеличить масштаб трагического. При этом зачастую в объяснение миру, за которым наблюдает К., он приводит перефразированные или напрямую пересказанные сюжеты мировых классиков литературы, замешивая их с отсылками к Бэтти Буп – секс-символу США 1930-х годов – и Фланнери О’Коннор (любившей гротескные проявления действительности в литературе так же сильно, как и Кэндзабуро Оэ). Выходит некий «коктейль времен», можно даже сказать второй «Парфюмер», в котором все лежит на поверхности и не требует аутопсии, чего о безупречной завуалированности, к примеру, романа Патрика Зюскинда не скажешь.
В смыслах книги Кэндзабуро Оэ улавливается то же трагическое, что и в «Горе от ума» А.С.Грибоедова. Смеяться здесь не приходится, даже когда самый извращенный и гипертрофированный юмор прослеживается на страницах романа. Как трудно принимать тяжесть и, возможно, нереальность происходящего с Чацким, так же невозможно переосмыслить судьбу Мариэ в юмористическом ключе. Это не смех сквозь слезы; это слезы сквозь смех. Порой - от жалости к Мусану и Митио, довольно быстро покинувшим страницы романа, порой - от самоуверенности и отчаяния их матери, но чаще всего – от патетики, вкладываемой в действия исцеляющейся добрыми делами Мариэ, и от роли бездушного приятеля-рассказчика К., который делает попытки помочь страдалице.

Комментариев нет:

Отправить комментарий